Черт дернул Радослава последовать этой безумной идее. Он ведь видел еще в той маленькой квартире, что Джин не может быть тихой и просто попросить ее остаться в стороне практически невозможно. Хотя, с другой стороны, верующим его назвать было сложно, зато  рациональным – вполне возможно.
Дело в том, что жизнь мира объектов всегда была насыщена и такой останется до тех пор, пока будут существовать объекты и люди, знающие о них. Но в последнее время происходили волнения. Усиленно искали ключ, Орден зажимал нежные места все возможных информаторов, заказы уменьшились. Работы не было.
А у Джин был свой объект и какой-то совершенно безумный интерес, она хотела остановить что-то, что еще не произошло. А вот Слав просто хотел воспользоваться ситуацией. Впрочем, намерение свое он не анонсировал.
Все дороги ведут к информации, в мире объектов это был бар "Твист энд Шаут", в который Кискинов и привел свою темноволосую пьянчужку.
- О-хре-неть!
- Дааа, – протянул Слав, проходя к свободному деревянному столику.
Это был столик на двоих, один из таких, которые здесь используют не для романтических встреч, а, скорее, для обсуждения вопросов один на один.
- Ну что, по пиву? Заодно разведаем обстановку!
- Возьми мне тако,- Слав протянул деньги, вложил их в руку Джин, придержав ее за запястье, добавил, - я Горан.
В мире Радослава все было предельно просто. Когда на десять вопросов о его детстве, отрочестве и семье, он отвечает я из Сербии и поясняет где она, все должно стать понятно. А, когда в баре кишащем собирателями (читать: возможными жертвами) он говорит «я – Горан», это значит, что называть его Славом не нужно.
Возможно ему нужно было раньше поработать с напарником, чтобы прочувствовать этот бесконечный поток энтузиазма и глупых поступков, да и мстить бы за него он не стал в случае непредсказуемой смерти. Зато многое стало бы понятно сразу.
Слав внимательно смотрел на спину Джин и лица бармена, а затем Глэдис, которая появилась так кстати. В этом баре его знали не многие, но те, кому довелось, кидали короткие взгляды и тут же отводили глаза. Знаете, это чувство, когда шкура горит? Торговец Кайа как-то испытал его. На его повозки напали, но они оказались пусты, ведь он ехал с северного базара, где распродал весь товар, а золото отдал за долги, остались лишь гроши на жизнь. Разбойники пригрозили ему смертью, приказали вернуться к ростовщикам и взять взаймы еще раз. Кайа была дорога его жизнь, он поступил как велели. Только ростовщики почувствовали подвох, один из них сказал «ты не в своей шкуре, помогите ему избавиться от обмана». Кайа освежевали, а шкуру отправили вслед его повозок на осле заставившим его лгать разбойникам.
Ты никогда не знаешь, кто страшней – ростовщик или люди с ножом. Ты никогда не знаешь, чьих угроз стоит бояться больше – человека с ножом или торговца информацией.
Радослав поднялся со стула и отправился к барной стойке, не сводя глаз с темнокожей женщины.
- Глэдис, – он кивнул.
- Горан, – женщина посмотрела на него так, будто могла убивать взглядом. Тебе лучше убраться отсюда, – обе ее руки уперлись в бока.
- Продай ей пиво, Глэдис, а мне еды. Нам не нужно ничего больше, – Слав положил ладонь на талию Джин, предвосхищая возможные возражения, сжал пальцы на коже. - Времена беспокойные. Да и когда еще представится возможность плюнуть мне в тако?
Некоторое время они просто молчали, потом женщина кивнула бармену, тот повернулся к холодильнику и достал два пива.
- Спасибо.
Слав развернулся, чтобы уйти. Возле их столика суетился небольшого роста лысый мужчина (хотя сам себя он считал бритым), он заметил взгляд серба, помахал рукой и лучезарно улыбнулся, а затем  взял свободный стул и поставил его у стола, где сидели Слав и Джин, с ужасным скрипом протянув ножками по полу.
- Горан, я присяду, – сказал мужчина одними губами, активно жестикулируя, впрочем уже сидя за столом.
- Риччи, – протянул Слав и направился к столику.

- Сла… Горан, что за херня? Тебя тут не особенно любят, похоже.
-Так ведья я и не собиратель...
Слав посмотрел на Джин, но ничего не ответил. Наверное, нужно было упомянуть, по какой именно причине его тут знали и не любили. Впрочем, рассказывать женщине с объектом о том, что он убивает людей ради объектов, было бы слегка опрометчиво с его стороны.
- Ты, блин, кто такой, чувак? Я вот Джин. Че, какие дела? 
За столиком уже сидел Риччи, в своей привычной манере ерзая на стуле, не трудно было догадаться, что Джин, которую он видет впервые, попадет в список подозрительных людей, зато он сам (пусть и убийца) старый добрый приятель, который всегда угостит пивком. Радослав до сих пор не мог понять, как так произошло, что Риччи из всех возможных вариантов выбрал считать другом именно его.
- Давненько не заходил сюда, да, Горан? Не слушай ты Глэдис, я вот тебе всегда рад.
- Да, Риччи, давно. Тебя тут никто не обижал? – с таким же непроницаемым лицом, как и до этого, спросил Слав.
Он прекрасно понимал, что Джин ему этого не забудет все то время, пока они будут находиться вместе, но тяжелые времена требуют ужасных жертв.
- Нет-нет, – лысый мужчина снял кепку и поместил ее на колени, - все пока тихо, я запутывал следы, вот только, – он бы успел сказать, если бы не:
- Я смотрю, вы соскучились друг по другу. Давай, Горан, не сдерживайся, представь, что меня здесь нет. Вот Риччи очень хорошо представил, да, Риччи?
Джин тоже не постеснялась, взяла его тако и начала есть, Слав бы на ее месте не делал этого, но запрещать женщине есть еду с чужой тарелки – тоже самое, что сказать Ричии о том, что информатор он бесполезный, т.е. подписать себе смертный приговор состоящий из презрения, агонии и вечных волос в душе. Кстати, это всегда его убивало, как и привычка есть с его чертовой тарелки!
Благо в ситуацию вмешался Риччи. Хотя, он больше даже как-то врос в ситуацию, сроднился с ней и стал самой ситуацией. Мужчина взял второе тако с тарелки, откусил и, причмокивая, глазами спросил Слава «кто это?».
- Это Джин... мы с Джин пока вместе... путешествуем, – Риччи рассмеялся с тако во рту, крошки полетели в разные стороны.
- Это что, как медовый месяц у вас? Что, правда? – он посмотрел на Слава, затем на Джин и, поперхнувшись, закашлялся, принялся стучать кулаком себя в грудь, взял пиво Кискинова, запил. - Уважаю, Джин, уважаю, – Риччи решил, что пиво может оставить себе.
- Слушай, а что все такие напряженные, еще больше, чем обычно? – Слав решил сменить тему, пока не произошла драка.
- О, ну, это, – он все еще смотрел с опаской на Джин.
- Все нормально, можешь доверять ей как мне.